Я чисто гражданский человек и к "войскам" на ЛПА не имел отношения (кроме допуска "партизан" на дезактивацию помещений и технологического оборудования КГО 1-го и 2-го э/блоков летом 1986 года)... сейчас читаю "воспоминания" некоторых УЛПА и диву даюсь... кому верить?
Вот одно такое "воспоминание":
Рассказы очевидцев.
Правда Чернобыля
Сергей Бондаренко
Рассказывает командир 21-го полка химической защиты
Александр Степанов
ДЛЯ МЕНЯ Чернобыль начался в Заполярье, в Алакурте, где я был начальником службы радиационной, химической и биологической защиты 54-й мотострелковой дивизии...
До переброски в Чернобыль полк располагался в Ивантееево под Валдаем и был укомплектован солдатами-"срочниками". 8-9 мая 1986 года полк получил приписной состав - солдат, призванных из Карелии, Вологды, Череповца, Пскова, Новгорода. Всего тысяча пятьсот человек. Одиннадцать рот. Два батальона специальной обработки, один - инженерно-технический, рота химической и радиационной разведки и МТО. В этом составе полк и был отправлен в район Чернобыля, 15 мая прибыл в Коростень и буквально через пару дней включился в операцию по ликвидации последствий аварии. Я принял полк 1 августа и командовал им больше года, до 6 ноября 1987 года...
Полку досталась фактически самая опасная зона станции - крыша турбо-зала и прилегающая к нему территория, первый и второй напорные бассейны. Отдельной задачей была очистка крыши третьего блока, где работали только добровольцы. Кроме того, мы работали на заводе "Юпитер" и на других объектах...
Время работы - 20-30 секунд. После чего его отправляли вниз, в безопасную зону, а на смену шли следующие. На этом участке работали только добровольцы. Всего мы здесь отработали месяц. За эту работу всем участникам заплатили в тройном размере. Обычный оклад солдата в полку - двести пятьдесят рублей. Старшим здесь был капитан Александр Черных...
Сейчас много разного пишут о тех событиях. Некоторые "эксперты", которые ни дня не были на станции, рассказывают "ужастики" про то, как СССР чуть ли не тысячами губил ничего не понимающих людей в чернобыльской зоне, используя их как смертников на ликвидации аварии. Это бред! Людей мы берегли. Максимальная, считавшейся безопасной доза, была определена в 25 рентген за три месяца службы. За сутки не больше двух рентген. Все до одного солдаты и офицеры имели индивидуальные дозиметры, всем постоянно разъяснялась опасность и правила поведения. Велся каждодневный учет. Перед началом любой работы обязательно проводилась радиационная разведка местности. Исходя из ее данных, определялось максимально допустимое время работы. Допустим, радиация в районе работ составляет 50 рентген в час, Это значит, что солдат может здесь работать меньше двух минут. Так и работали по секундомеру. Пока одни работают, другие ждут своей очереди в укрытии. Укрытиями обычно являлись подземные сооружения станции - водозаборные станции, хранилища разные и т.п. Там тоже "фонило", но намного слабее, чем наверху. Работали в три смены, с семи утра до полуночи. В смене - 350 человек. Каждую смену отвозила и привозила обратно специальная автоколонна. Когда солдат набирал 21-22 рентгена, мы снимали его со станции и переводили на хозработы, обеспечивать работу других. Это позволяло и "недобирать" максимальную дозу, и нормально обеспечивать работу тыла. Люди, отработавшие на станции, отлично понимали, как важно обеспечить тех, кто там работает, всем необходимым. Раз в два месяца формировалась команда из тех, кто "выбрал" свою дозу. Их отвозили на аэродром, откуда отправляли бортом домой. Обычно этот же борт привозил пополнение. Отправлять к нам старались взрослых мужиков. Тех, кому за тридцать, у кого уже есть дети. Почти как у спартанцев на войну. Молодежь не отправляли. При этом среди пополнения было немало добровольцев, кто ехал сюда, искренне желая быть полезным своей стране. Тогда такой патриотизм был массовым явлением. Другие приезжали заработать. Как я уже сказал, платили солдатам серьезные по тому времени деньги, и желающих заработать было не мало. Трусов не было. За все время я лишь одного старлея отправил из полка, который уклонялся от поездок. И за все время работы на станции мы потеряли только одного человека. И то по глупости. Работали внутри станции в помещении, примыкавшем к четвертому реактору. Укрепляли защитную стену и один из солдат решил посмотреть в реактор - услышал, что в нем продолжается горение, захотел посмотреть на "атомный огонь" и высунулся из-за укрытия, а там, прямо за укрытием - запекшийся "язык" расплава ураново-плутониевой смеси, больше десяти тысяч рентген в час! Ему сразу плохо стало, и через неделю он умер…
Сейчас принято ругать замполитов: мол, они тунеядцы, только языком болтали. У меня в полку было двадцать четыре офицера-политработника, и все выезжали на станцию руководителями работ. Замечательные ребята...
Обеспечивали нас по первому разряду. Страна давала все, что могла. На столе у нас были и осетрина консервированная, и красная рыба, и икра. Много соков и минеральной воды...
В полку было три бани, и после каждой смены люди могли нормально помыться, попариться, отдохнуть. Рабочая одежда после каждой смены дезактивировалась на специальной станции, и солдат всегда получал только "чистую" форму...
и т.д. и т.п....
27 апреля 2011 года
Номер 17 (910)
Источник - Завтра
Постоянный адрес статьи -
http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=130406346