mekena писал(а):
Юрий2009 тоже станционник??? Юрий2009 писал(а):
Спасибо ВАМ .
за светлое и счастливое?
Не могу знать..., но считаю за честь иметь в общении здравомыслящего человека. Всё таки
пытаюсь достучаться, даже до вас, чтобы под словом "станционники" не путали хотя бы персонал (он к стати тоже делится на оперативный, ремонтный, ремонтно-строительный и т.д.) и работников станции, которая была монопрофильным предприятием и вся инфраструктура города была "завязана" на станцию. В штате станции было, если не ошибаюсь, где-то тысяч 6-8 народу, но туда входили и городские учреждения типа дошкольных садиков и ясель, бассейнов, ЖЭКи, ОРС, ОМТС и т.д.
Вот уж эта часть работников станции ни какого отношения к аварии не имеет и их вам не нужно "благодарить"...
(Продолжение)
В острой аварийной ситуации оперативный персонал отдавал ceбe отчет о том, что происходит на блоке;, действовал сознательно, и активно. Об этом говоря такие факты.
В 1 час 23 минуты начался эксперимент; оператор зафиксировал резкое увеличение выходной мощности реактора - раздалась команда АЗ-5 "Включить"; через 36 сек после начала эксперимента была нажата кнопка аварийной защиты А3-5, и следом раздался взрыв. Начальник смены блока и зам. главного инженера, ведущие эксперимент, отдали распоряжение об использовании средств биологической защиты фарм. препараты, о ведении записей физических процессов, о проведении разведывательных действий в помещениях, прилегающих к реактору, сообщим о факте крупной аварии в соответствии с инструкцией; после выяснения обстановки не оставили своего рабочего места, отдали распоряжение о выводе персонала из помещений 4-го блока; продолжали попытки вывести реактор из аварии совместно с прибывшими на мecтo ответственными лицами ЧАЭС.
У блочного щита управления остались и инженеры по управлению реактором, турбиной, блоком, работали до тех пор, пока не потеряли сознание. В первые же часы на станцию прибыли зам.главного инженера по эксплуатации, директор, главный инженер, дозиметристы и работники отдела охраны труда. отдела ядерной безопасности, начальники цехов. Зам.гл. инженера по эксплуатации с помощниками прошел все уцелевшие и разрушенные помещения, в которых могли оказаться люди, с тем чтобы вывести или вынести всех из зоны высокой радиации. При этом было ясно, что индикаторы радиоактивности, настроенные на высокую чувствительность, оказались бесполезными для измерения уровня радиации в помещениях станции и возле нее, и что по-видимому,
доза облучения за эти ночные часы работы, многократно превышает предельно допустимую по санитарным нормам. Масштаб аварии стал ясен нe сразу, хотя было понятно, что это небывалая, самая крупная из всех когда - ли происшедших на подобных объектах.
Высокая радиация в зоне работы является психогенным фактором, его действие усиливается недостатком информации о степени риска (когда нет точных данных об уровне излучения в месте нахождения работника в каждый момент времени). Реагирование на опасность в аварии на ЧАЭС было различным у разных лиц и определило стратегию дальнейшего поведения каждoгo работника станции. Можно выделить следующие типы поведения в ситуации осознания тяжести развития аварии, в течение
времени с 1 часа 25 минут 26.04.86г. до 8 часов утра того же дня:
- высокая эмоциональная напряженность, активные действия, целесообразные поступки, направленные на сокращение масштаба аварии;
- ступорозная форма переживания эмоциональной напряженности, растерянность, хаотичность и непоследовательность поступков, отсутствие критичности к собственным словам и действиям;
- хладнокровная оценка опасности ситуации, методичные действия и поступки, проявление выдержки; действия направлены на сокращение масштаба аварии;
- неадекватное реагирование на ситуацию опасности для жизни, npенебрежение осторожностью, демонстрирование бесстрашия, до бесшабamности, презрительное отношение к осторожным и осмотрительным поступкам дpyгих людей;
- повышенный интерес к тому, что произошло, выражаемый стремлением лично посмотреть. как выглядит помещение 4-го блока, заглянуть через завалы, лично убедиться в том, что в помещениях станции и вне ее здания валяются осколки графита и т.п.;
- бережное отношение к своему здоровью, повышенное чувство опасности, нежелание выйти из защищенного от радиации помещения;
- предоставление другим "расхлебывать кашу", уход от конкретных
действий, уход от опасности для себя лично, перекладывание своих функций на других работников; -пассивно-выжидательное поведение, уход от инициативных позиций, готовность подчиняться лю6ой команде "сверху".
Степень опасности аварии становилась ясной по мере проявления признаков острой лучевой болезни работников в течение первых же часов после взрыва. В предутренние часы, когда проводились paботы по выводу персонала из помещений, прилегающих к поврежденному реактору, люди подбадривали друг друга, по телефонной связи сообщали: что "несмотря на дрожь в коленках, 6одримся, держимся". Непосредственно от взрыва пострадали 2 человека; одного из них нашли относительно быстро, второго - искали в течение суток, предпринимали попытки найти в дальнейшем.
* Наладчик Шашенок находился в тяжелом состоянии, был вынесен из завала товарищами, получившими в связи с этим большyю дозовую нагрузку; тело Ходемчука не 6ыnо обнаружено. Он погиб при аварии. *
Описывают обстановку на 4-м блоке станции так: "Картина ужасная". Привычных контуров помещений нет. Просматриваются стены среди эавалов в совершенно необычном ракурсе. Под ногами хлюпает вода, капает сверху. Видно, как на вычислительном центре пытаются прикрыть чем-то технику. При попытках открыть двери там, где стены уцелели, выясняется, что некоторые из них заклинило из-за перекоса. Из переходов со стороны реактора расползается то ли пар, то ли дым. В помещении за блочным щитом управления, между двумя лестницами, ведущими вниз к реакторным помещениям, светящийся пар. В машинном зале часть крыши у 4 блока снесена. Люди передвигаются быстро, действия их резки, лица сосредоточены". В 5 часов утра медики приступили к работе по выводу из шокового состояния работников, поступающих к ним из места аварии. Диагноз хрестоматийно понятен и один у всех: острое лучевое поражение, у пожарных и у некоторых работников оперативного персонала отягченное термическими ожогами.
Таким образом, к началу утренней смены 26.04.86г. характер аварии и ее масштаб был выяснен, но не вполне осознан; определились задачи персонала станции по выводу оставшихся в строю энергоблоков на нулевую мощность.
Следует особо отметить. что не было ни одного случая бегства с рабочего места, не было панической формы проявления страха ни у одного работника станции.
На утреннюю смену многие явились раньше времени, узнав от вызванных по тревоге сотрудников о крупной аварии на станции или слышавшие звук взрыва, или заметившие дым над станцией. Добирались не только привычным автобусом, но и пешком, на мотоциклах, на велосипедах, на личном транспорте.
06 этом времени и о последующих днях люди вспоминали с горечью, с сожалением о том, что были допущены ошибки в организации работ, много людей подверглись облучению без особой нужды. Толпились на открытой площадке перед входом на АЭС в ожидании распоряжений. Бродили без толку по территории станции, не зная, что предпринять. В таком же положении оказались и многие из тех, кого вызвали на станцию в 2, 4, в 6 часов утра - слесари, электрики. Управленческий персонал АЭС переживал мучительные часы овладения ситуацией и выработки основной стратегии в проведении работ в условиях аварии. Директор осуществлял функции связи с вышестоящими органами; главный инженер, появившийся на АЭС с опозданием на 2 часа после вызова, не мог овладеть собой, находился в состоянии подавленности, был не в силах возглавить работы по выводу станции из аварии.
Работа держалась на инициативе среднего руководящего звена, инженерного состава оперативного персонала; острая трагическая обстановка объединила коллектив в одну большyю семью. Среди ночи, только что побывав практически на месте взрыва, отыскивая пропавшего оператора Ходемчука, группа молодых инженеров добывает где-то уже за пределами станции грузовик, привозит со своих дачных участков водяные насосы "гномы" для откачки воды из помещений аварийного блока - таких примеров оперативности, инициативы, деловитости много.
Не было споров, пререканий или отказов выполнить поручаемое, но как выяснилось. не было и адекватной оценки тяжести последствий аварии, даже после того, как появились признаки облучения самой острой формы.
Последующие сутки с утра 26 апреля пополнились информацией по неофициальным каналам о том, что число людей, получивших большyю дозу облучения (большую дозовую нагрузку) перевалило за сотню, что изъяты дозиметрические приборы, что нет на месте оперативных журналов, в которых регистрируются все действия персонала при управлении станцией. В воздухе носилось слово "диверсия" •••
Многие жители Припяти не спали ночь, выходили на крыши, на балконы, чтобы своими глазами убедиться в том, что над станцией видно свечение воздуха. Трудно в это поверить, но по учебникам многие из этих людей знали, что означает это свечение, и все-таки стояли и смотрели, а не бежали в укрытие. Вот один из наглядных примеров отношения к происшедшему со стороны специалиста, прекрасно теоретически осведомленного о последствиях облучения.
Речь идет об одном из ведущих инженеров вычислительного центра. Kоторый был, кстати. знаком с программой проведения эксперимента, проверял ее на грамотность составления и должен бъл днем 25 апреля вести контроль за проведением эксперимента на ВЦ. Этот специалист покинул станцию поздно вечером накануне аварии (как говорилось, эксперимент был передвинут на ночное время); среди ночи услышал взрыв, попытался дозвониться до станции - не удалось. Утром ему позвонил помощник, сообщил об аварии, о том, что она такого масштаба, что валяются осколки графита по территории станции, но заверил, что выходить на работу вне графика нет необходимости. И наш специалист отправился в Чернигов за пpодуктами для посылки, сетуя на то, что сообщение с Киевом оказалось ко времени его поездки перекрытым.
Не было тревоги, не было понимания тяжести ситуации. Правда, проезжая мимо дымящегося блока. не стал высовываться в окно, и соседу по сиденью отсоветовал. Вот и все меры предосторожности...
(Продолжение следует)